17 сентября 1975 г.Ты такой говнюк. Не ты, Дневник, я про ТЕБЯ, ГОВНЮКА. ТЕБЯ, чье имя я больше никогда не упомяну, ГОВНЮК. Я называю тебя говнюком за твое отношение ко мне. За то, что ты игнорируешь меня. Избегаешь. За то, что взял и бросил меня. Я думала, ты другой. Я думала, что ты не такой, как бобби голтсы этого мира. Я думала, мы друзья.18 сентября 1975 г.Продажный, гребаный говнюк. Мне следовало об этом знать. Я слышала о том, что случается, когда люди переходят в среднюю школу. Дунк говорил мне об этом, о том, что все разбиваются на кланы. Так что мне следовало знать. Мне следовало спросить тебя о твоих намерениях, о том, собираешься ли ты вступить в говняный клан, ГОВНЮК. И это самое ужасное. Потому что ранит сильнее всего. Не то, что ты сделал, просто я думала, что ты никогда этого не сделаешь. Твоими стараниями я ощущаю себя полной дурой и ненавижу тебя.19 сентября 1975 г.Всем девочкам рекомендуют попробовать свои силы в хоккее на траве, но я подумала: на хрен надо! Я собираюсь играть в регби. Я собираюсь играть в регби, чтобы у меня появилась возможность причинить тебе боль, ты, вонючий кусок дерьма! Так что берегись, ГОВНЮК! Тренировки по регби начинаются завтра.20 октября 1975 г.Видела тебя сегодня. Тебя, Бобби и твоих новых друзей. Милая компания. Вы хорошо смотритесь вместе. Вы и ваша мода. Ваши расклешенные штаны. Ты говорил мне в седьмом классе, что никогда не будешь носить такие! Лжец. Все вы одинаковые. Глубоко в душе — такие испуганные.21 ноября 1975 г.Я слышала, ты собираешься спросить Джулию Кайл, не хочет ли она гулять с тобой. Я слышала об этом из верного источника — от НЕЕ. Я переодевалась на физкультуру и подслушала их разговор. Джулия говорила одной подружке, что другая ее подружка услышала, как ты говорил Голтсу, что решил на танцах предложить ей гулять с тобой. О, сколько счастья было в ее голосе! Она слышала, что ты отлично целуешься. Она заявила, что узнала об этом от Синди Карратерс. Что Синди обжималась и целовалась с тобой. Чтобы посмотреть, кто больше понимает в обжиманиях и поцелуях. Так что я надеюсь, что на следующей неделе вы официально станете парой. Полагаю, вы будете ГУЛЯТЬ. Я знаю, глупая Джулия будет на седьмом небе от счастья. Как будто меня это волнует. Но я сомневаюсь, что дело у вас зайдет далеко. Я искренне сомневаюсь, что ты когда-нибудь увидишь эту отвратительную родинку на ее заднице (хотя и надеюсь, что увидишь). Да, я надеюсь, что от торчащих из нее маленьких черных волосков тебя вывернет наизнанку и ты поймешь, какая же ты дрянь.2 января 1976 г.Извини, что давно не писала. Занималась другим. Пока ты терся по кустам со своей женой, Джулией, я встречалась с парнем, которого звать Натан. Он работает в Водном центре, ему семнадцать лет, и он очень страстный. Я думаю, тебе хотелось бы знать, что мы встречаемся по воскресеньям и едем в его квартиру, где я позволяю ему лапать меня. У него тоже отличное тело. Он говорит мне, что ему нравится мой склад ума, считает, что я очень мила, и в последний раз, когда мы были вместе, я держала в руке его шланг, тогда как он ласкал меня пальцем, а потом палец сменил язык, и это было здорово! Так что следующее письмо я, возможно, буду писать, лишившись девственности. Между прочим, ты уже видел родимое пятно Джулии?5 февраля 1976 г.Видела тебя на концерте Элтона Джона. Что вы делали наверху, на синих креслах? Это же места для просмотра фильмов, идиот. Ты мог стоять где угодно. Так чего забиваться на галерку? Самое интересное происходило перед сценой. Где были Натан и я. Может, ты видел, как мы танцевали под «Островитянку»? На мне был темно-красный топик. Между прочим, я уже не девственница. Думаю, тебе следует знать об этом.5 февраля 1978 г.Видела, как в прошлый уик-энд ты болтался на автостоянке у «Макдоналдса». Я приехала с Натаном. Теперь у меня есть ученическое водительское удостоверение, и Натан учит меня параллельной парковке. Неужели прошло два года с тех пор, как я забыла тебя?11 марта 1978 г.Ха! Ха-ха-ха-ха! В школе только и говорят, что Джулия Кайл порвала с тобой. СОСУНОК! Я слышала, она порвала с тобой, чтобы встречаться с Брайаном Арчером из двенадцатого класса. Похоже, что и остальные популярные девицы десятого класса поступают точно так же.Вроде бы начало тому положила Синди Карратерс, когда подцепила этого мордоворота Дерека Лейна. Похоже, ваш маленький кружок превратился в мальчишник, не так ли? Полагаю, что вам, маленьким мальчикам, придется подождать еще пару лет, прежде чем у вас появятся девочки. Если, конечно, вы не начнете встречаться с пустоголовыми восьмиклассницами. В любом случае я надеюсь, что к двенадцатому классу ты узнаешь, что нужно делать с девушкой. Впрочем, мне наплевать, узнаешь или нет.16 июня 1978 г.Моя мать решила устроить вечеринку в честь моего возвращения из больницы. Полагаю, чувство вины заставит тебя прийти. Она уже пригласила людей, которые мне совершенно безразличны, поэтому не ухмыляйся, полагая их моими друзьями.
9.7
— Письма Нетти правдивы?
— Что есть правда? Я думаю, ее чувства говорят за себя.
— И как вы себя чувствовали, прочитав их?
— Отлично.
— А если бы она отправляла их вам сразу после написания?
— Бог знает.
10.1
Мы встретились в «Большом ковше». Отличное место этот «Ковш». Всегда есть свободные столики. Ходят туда теперь только старушки, сидят, полуживые, у окон, пьют чай. Так что мы заказали кофе и картофель фри и заняли кабинку у дальней стены. Нетти, которая выглядела здоровенькой и отдохнувшей, учитывая все дерьмо, через которое ей пришлось пройти, не стала терять время даром. Сразу спросила, что я думаю о письмах.
— Скажи мне, говнюк, ты заметил, насколько лучше я стала писать после восьмого класса?
Я, конечно, ответил с саркастической ремаркой. Ответил, что испытал безмерное облегчение, не увидев кружочков, которые она раньше ставила вместо точек над i.
— А как насчет печатных букв? Тебе их недоставало? — спросила она.
Я ответил, что да. Но на этот раз обошелся без шутки, промолчал. Как же давно я всматривался в лицо Нетти! Красивое лицо. Время прошло. С нашего позволения.
Она закурила.
— Слушай, знаешь, что сказала мне мать? — воскликнула она
— Что ненавидит меня черной ненавистью? — предположил я.
— Нет, нет, перестань, она тебя любит! Но знаешь, что она мне сказала?
Я пожал плечами:
— Что же?
Нетти оглянулась, наклонилась ко мне и прошептала:
— Биллингтоны переезжают.
Боже, эти Смарты знали все!
— И знаешь, что из этого следует? — продолжала она.
Я не знал. А Нетти дотянулась до моего уха:
— Теперь нам придется копаться в чьем-то еще мусоре.
Ха-ха-ха! Как в старые добрые времена. Ох уж эта Нетти!
Но да — время прошло. На двоих мы опустошили, наверное, три кофеварки, выкурили целую пачку «Плейерс». К концу нашей встречи Нетти начала говорить мне, что выгляжу я совсем как герой, моряк с пачки «Плейерс».
— Нетти, я не выгляжу как герой, — ответил я. — Ты что… этому парню за пятьдесят.
Нетти перегнулась через стенку, отделяющую нас от соседней кабинки, взяла пустую пачку «Экспорт А».
— Ладно, а как насчет меня? Выгляжу я или нет, как эта красотка?
Я взял пачку, вгляделся в нарисованную на ней девушку. Милашка, конечно, но не красавица. Обычная соседская девушка. Я достал из кармана ручку и пририсовал тело-палку к личику на пачке.
— Вот, — отдал пачку Нетти, — теперь ты выглядишь, как эта мадам.
Она улыбнулась. Взяла пачку «Плейерс» и соединила пачки. Герой поцеловал девушку.
— Эти двое созданы друг для друга, — прокомментировал я.
Нетти фыркнула. Ее взгляд метался с моего лица на сигаретные пачки и обратно.
10.2
Мы шли домой, как в начальной школе, по Кипресс до пересечения с железной дорогой. Давно наступило лето, так что рельсы с двух сторон ограждали зеленые стены деревьев и кустарников. Добравшись до железной дороги, мы замолчали. Без слов знали, что собирались сделать.
Чуть в стороне, у самых зарослей ежевики, находилась крохотная лощина — большая яма, укрытая от посторонних взглядов высокой травой. Мы с Бобби мальчишками играли там в войну. Но было это очень давно.
Мы спустились в лощину, встали на колени. Нетти начала расстегивать рубашку. Я огляделся, потому что не был уверен, что нас не увидят. Но Нетти сказала, что волноваться не о чем. Над головой в синем небе плыли белые облака. Больше я ничего не видел.
